— Я была в положении, когда выходила за тебя, — Ричард не сводил взгляда со своей жены, теперь действительно своей жены, её голос был холодным, безэмоциональным, и от этого ещё страшнее звучали слова.

— Что? — он побледнел.

— В ту ночь ты убил нашего ребёнка, — она сказала это и улыбнулась. — Мне стало плохо. Ничего нельзя было сделать. У меня тогда рухнул мир, а ты мне сказал: «Чего ты обижаешься, дура».

— Я не знал…

— А тебе и не нужно было. Это не отменяет твоей жестокости. С ребёнком или без, такого отношения к себе я не заслужила. И я больше не могла допустить беременности. Это было слишком для меня.

Будто оплёванный, будто раненый, он застыл на фоне цветочной благоухающей поляны. Мне было жаль и его, и её. Но я не могла вмешаться, не могла управлять телом, несколько мгновений вынуждена была просто наблюдать.

— Ты не смеешь после этого быть счастливым, Ричард, — отчеканила принцесса. — Ты снимешь этот браслет. Разведёшься. Оставишь меня в покое.

Она как будто бы встала на мою сторону, но я понимала, что эти слова сказаны лишь для того, чтобы причинить дракону боль.

И у неё получилось.

В этот раз она завладела мной ненадолго, но когда я пришла в себя, Ричарда уже не было рядом.

Как и браслета на запястье.

Я проморгалась и огляделась. Стало как-то холодно и тоскливо. Люди вокруг старательно делали вид, что ничего особенного не заметили. И когда только дракон успел исчезнуть? Впрочем, это ведь к лучшему. Я здесь ради того, чтобы вынуть из окружения и памяти Виктории больше информации о мире и замке Кроуэл. Так нагляднее, чем выслушивать длиннющие лекции Алисы. Которая, к тому же, всегда делала акцент на том, что было мне не слишком-то важно здесь и сейчас.

Приподняла плечи, тихо вздохнула. Убитый Ричард всё ещё стоял перед глазами. Он поступил ужасно, но моим взглядом этот мужчина скорее глупец, чем злодей. Он ведь даже не понимал всё это время, что именно сделал с Викторией. Не задумывался о том, как она себя на самом деле чувствовала. Она сказала про ребёнка, а я могла бы добавить, что она ещё и умерла по его вине. Потому что он бросил её одну гнить в этом замке. Без своей драконьей энергии, благодаря которой она бы попросту не смогла так глупо погибнуть…

Что было бы, если бы он узнал?

Всё это происходило, потому что драконы не способны любить? Или потому что Ричард в принципе такой?

Ему бы уже было в большой плюс, если бы, услышав всё, что мы с Викторией ему сказали, он осознал свои ошибки. Если бы искренни сожалел. Это не стало бы поводом для меня бросаться в его объятья, разумеется. Но сделало бы хотя бы живым человеком в моих глазах.

«Ладно, Тоня, хватит думать об этом», — так я тогда решила. В конце концов, всё это меня не касалось напрямую. Только к лучшему, если вдруг Виктории удалось достучаться до Ричарда. Быть может, для меня в новом мире всё закончится хорошо. И это произойдёт быстрее, чем мне думалось.

Я сделала несколько попыток заговорить с местными, но они слишком сильно волновались и переживали, поэтому ответы их были своеобразны и не слишком полезны. В итоге я призналась, что фэйри едва не провели меня за руку к погибели, но я пережила Ночь Золотого Рога, Ричард меня спас. И чем это не повод нарушать некоторые правила и прийти к ним отмечать? Ведь они всегда наготове для Ярмарки, а вот в замке мои слуги ничего не успели бы подготовить.

Это было хорошим аргументом для людей. Они немного расслабились.

Хоть тут на руку сыграла истинность — они не стали думать, что я теперь не я. Ведь сам принц так не думал, а его не обманешь.

Да, как выяснилось, Ричард был любимчиком публики. Понятный, общительный, всегда идеален на всех светских мероприятиях, красив, с прекрасным чувством юмора, сильный, смелый и бла-бла-бла. К тому же Викторию простые смертные недолюбливали. Ричарда жалели, что он, бедняжка, вынужден был терпеть такую оторву. Им восхищались — мол, всё равно помогает своей жене, всё равно прилетает к ней. А она неблагодарная. Как можно так с таким мужчиной? Да к тому же не родить ему наследника за пятнадцать лет…

Ричард — огненный дракон. У него образ тёплого, но строгого правителя. Его прочили в короли. И всё королевство ждало не только коронации, но и того момента, когда он выберет себе новую жену.

После вестей об истинности все деревенские ещё долго отходили от шока…

И почему-то резко сменили мнение о Виктории. Теперь уже как бы обо мне. Ведь богам виднее. Это они ещё не знали, что «Виктория» снова будет выделываться.

Представляю, какая волна осуждения прокатится по стране…

Лучше об этом даже не думать!

Ричарда противопоставляли его брату. Тот казался людям более закрытым, непонятным, холодным. Скайлер тяготел к магии льда, был чёрным драконом, не махал рукой людям на королевском параде и не улыбался во все тридцать два зуба.

Для людей этого достаточно.

Хотя у Скайлера много заслуг перед королевством, больше чем у Ричарда. И история с женой трагичнее — несколько лет назад она погибла при родах. Для жены дракона такая смерть — нонсенс. Люди посчитали это дурным знаком. Посчитали, что Скайлер не может быть их правителем, если даже жену спасти не смог.

Зато Ричард-то — душка.

Ладно, нет смысла мысленно язвить, люди никогда не знают правды о своих кумирах. Если бы знали, такого понятия не существовало бы вообще.

Я пожарила странный овощ, похожий на фиолетовую тыкву с клубничным привкусом, приправила травами, выложила на деревянную тарелку и поставила в нужное место. На меня посмотрели с уважением. Я даже услышала в отдалении что-то типа: «наконец-то хоть истинность смогла исправить принцессу!». После обеда заиграла музыка, люди танцевали вокруг пяти порталов, мне было отрадно за ними наблюдать.

Меня с почтением угостили вареном. Это что-то похожее на варенье, но из пыльцы тех необычных цветов на поляне. Ещё из них делают отменное вино. А само варено обладает невероятным запахом и тонким вкусом. Не переслащено, несравнимо ни с чем на земле. Как эта штука вообще привыкание не вызывает и не считается наркотиком? А вообще она очень дорогая и редкая, мне повезло.

Между традициями, танцами, едой и думами о будущем, я поймала Йоханна, управляющего деревнями. Он жил в самом большом и красивом доме в Файв-Улле. Высокий блондин с усиками в расписанной какими-то символами рубашке отнёсся к моей персоне с недоверием и несколько раз обронил, что мне нельзя быть в ЕГО деревнях. Он волновался, говоря со мной, всё-таки особа королевских кровей (типа), но в то же время явно был раздражён. Мои вопросы о местном укладе понимал не сразу и не сразу мог ответить, будто бы я вообще не должна о таком спрашивать, а он не должен отвечать. Виктория, видно, никогда не интересовалась деревнями, хотя у неё были все права это делать. Жаль, если подумать, она могла бы быть счастлива здесь, если бы отпустила эту ужасную ситуацию с мужем, постаралась не думать о нём. Она слишком зациклилась на мести. Но рассуждать об этом уже бессмысленно.

В конце концов, Йоханн со скрипом согласился запустить людей в свои деревни через замок, если кто-то опоздает или даже захочет задержаться.

Всё таки, у многих тут родственники, а сход Ночи Золотого Рога — достаточный повод для послабления.

Я набросала в голове несколько идей, как можно в этом месте зарабатывать золотые. Меня очень привлекла шерсть из сосновых иголок и мысль о том, что и здесь я смогла бы продавать одежду. Хотя в первую очередь стоило подумать о чём-то попроще. Вроде рыбы. Уже копчёную и солёную через порталы её всё-таки можно было бы доставлять в большие города Файрэ-Лиры или договориться с тремя граничащими странами. У них нет такого доступа к морю, и вот не верила я, что не будет спроса. Король, как я поняла, считает не слишком рентабельным заморачиваться всем этим, но мне, одной попаданке, такой бизнес будет в самый раз.

Я бы обязательно придумала что-нибудь ещё и вынесла из чудесного Файв-Улла больше дельных идей, но мысль о том, что в любую секунду Виктория вновь сможет завладеть моим телом, а Ричарда рядом нет, делала меня беспокойной. К вечеру я решила вернуться домой.